В статье П.И. Порошина, написанной около десяти лет назад, задолго до трагического убийства Олеся Бузины, речь идёт о его нашумевшей книге «Тайная история Украины-Руси», которая была рассмотрена с профессиональной точки зрения.
Введение
Ах, господа! Как трудно иной раз бывает просто начать. Особенно, когда приходится начинать с констатации разочарования.
Когда столько месяцев на слуху книга, о которой мечтаешь, когда столько раз натыкаешься на отрывки из оной, напечатанные в газетах, которым доверяешь, когда думаешь, что вот, наконец, появился человек (!), создавший Книгу. Нужную, своевременную, необходимую. Как оружие против националистических выходок, омерзительных потуг создать национальных героев из заведомых подонков, против лжи, против воспитания националистической ненависти, против бандеровского фашизма, наконец. Но, как обычно, выясняется, что «нет пророков в Отечестве своём».
Комментировать описанные Бузиной эротические подвиги древних даже и не стоит, ибо это ни о не говорит и ничего не доказывает. Могу посоветовать почитать последние вещи Полякова. Когда-то он прославился «Апофигеем» и «ЧП районного масштаба». Теперь специализируется на другом. В этом «другом» нравы современных нуворишей поданы весьма реалистично.
Можно отослать интересующихся к Сен-Симону, живописующему нравы французской знати XVII века, к «оленьим паркам» Людовика XV, да мало ли куда. Что в этом нового и что в этом старого? Предки наши были ничем не лучше других.
Не стоило бы долго останавливаться и на главе о водке, если бы последняя не была показательна в некотором смысле, а потому…
О горюче-смазочном
Многие ли заметили, что Олесь Бузина превосходно использует советы из «Законов Паркинсона»? Упомянет эдак слегка и ненавязчиво, что, дескать, в Польше бывал, где-то как-то в библиотеку заходил, какой-то источник читал… и создаётся при этом образ серьёзного, вдумчивого исследователя, который все свои выводы базирует на многолетнем изучении предмета, кропотливом анализе и потому каждое его слово – непреложная истина. Так ли это на самом деле?
Давайте вспомним, что пишет Олесь Бузина о нашествии хана Тохтамыша на Москву в 1382 году, то есть через два года после победы Руси над Золотой Ордой в Куликовской битве: «Татар было так мало, что не хватало даже на правильную блокаду. Дмитрий Донской с семьёй и боярами сумел проскользнуть сквозь редкие заслоны и бросился по поместьям (?!) собирать дворянскую конницу… Минимум воинского духа и здравого смысла позволил бы обороняться в ней (то есть в Москве) месяцами. Вместо этого оставшиеся без присмотра властей москвичи разбили боярские подвалы и перепились в стельку. Ставленные десятилетиями меды сначала резко подняли их боевой дух, а потом, когда наступил похмельный синдром – повергли их в полную немощь. Ровно через два дня «зайцы во хмелю» обнаружили, что пить больше нечего, и, протрезвев, открыли Тохтамышу ворота».
М-да. В своё время мне пришлось весьма детально изучать эту тему и потому имею полное право заявить, что подобная интерпретация событий не выдерживает критики.
Спиртное присутствовало. Правда. Но никакого решающего значения не имело.
Тохтамыш готовил свой набег загодя. Его посол Акхозя в 1381 году в Москву, но дошёл почему-то только до Нижнего Новгорода, а затем (по летописям, якобы из боязни – боязни чего именно?) внезапно повернул обратно. Почему именно до Нижнего Новгорода? Это будет ясно из последующих событий.
Тохтамыш не осмеливался идти на Русь как Мамай «с шумом и грохотом», дерзкими ультиматумами и неудержимым бахвальством ввергнуть Русь во времена Батыя. Он решил напасть внезапно, «изгоном». Лишь такая тактика могла принести ему успех. Первый удар по Волге. Ордынский авангард нападает на русских купцов и, частично перебив их, а частично полонив, захватывает купеческие суда, обеспечив таким образом средства переправы для основного войска и предотвратив возможность передачи купцами сведений о движении ханских войск. Купцы, как известно, частенько бывали и соглядатаями.
Ордынцев встречает князь Олег Рязанский и ведёт их к бродам на Оке. Там их уже поджидают нижегородские князья Василий и Семен, посланные их отцом Дмитрием Константиновичем. Вполне возможно, что они уже знают, какую роль им предстоит сыграть в осаде Москвы.
Князь Дмитрий Иванович Донской, узнав о нашествии, понимая, что разбить татар своими силами в данный момент не удастся (что бы ни говорил Бузина, а татар окажется достаточно много, чтобы обложить Москву со всех сторон в плотное кольцо), уезжает в Кострому собирать войска. Именно оттуда, по-видимому, удобнее рассылать гонцов в города, имеющие наибольшее количество дружинников. Причём уезжает князь один. без семьи и без бояр, что бы ни говорил Бузина.
Таким образом, Дмитрий Иванович возложил ответственность за оборону города на оставшихся в феодалов. Однако многие из этих «лучших людей» почли благоразумным бежать вслед за князем, что переполнило чашу терпения москвичей. Для них, в отличие от бояр, не было вопроса, защищать ли родной город от ордынцев или нет. Произошло восстание. На вече было постановлено защищать Москву. Бежавших бояр выпускали, но их имущество подлежало конфискации. Москвичам был нужен военачальник, сведущий в военном деле. На вече таковым избирается литовский князь Остей. По-видимому, доверие к «своим» из-за их предательского поведения у москвичей настолько пошатнулось, что они остановились на литовце, хотя русских феодалов в городе тоже оставалось немало. Позднее горожане разрешают выехать из Москвы митрополиту Киприану и вместе с ним – супруге Дмитрия Донского Евдокии…
Естественно, что «конфискации» сопровождались пьянством и осаждённые дразнили татар со стен довольно неприличными жестами. Однако похоже, что не пьяное бахвальство толкает на это москвичей, ибо в остальном их поведении сквозит совершенно правильный расчёт: «твёрд град имуще, его же суть стены камены и врата железны, не стерпять бот и долго стояти под городом нашим, сугубо страх имущее: из града суть бойцы, а вне града князей наших собирающихся нахождения блюдуться». То есть, по словам летописца, горожане были уверены, что с налёта Москвы не взять, а долго осаждать город ордынцы не смогут, имея за спиной Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича Серпуховского.
Ордынцы начинают штурм. Засыпают защитников тучей стрел и карабкаются по приставным лестницам. В ответ летят камни, опрокидываются котлы с кипящей водой, раздаются залпы первых на Руси кованных пушек-«тюфяков». Снова и снова, в течение трёх дней, хан бросает войска на приступ, но безрезультатно.
Господа, вы серьёзно считаете, что можно целыми днями пускать стрелу за стрелой, кипятить воду, швырять камни в ордынские головы, сбивать татар с лестниц топором, напрягая все силы, упираясь, шестами откидывать штурмующих вместе с лестницами, забивать порох и каменные ядра в жерла пушек и при этом сутками же находиться в состоянии опьянения? Думаю, что в такой ситуации самый пьяный протрезвеет минут за двадцать. Так что, что бы ни говорил Бузина, а проявили москвичи и здравый смысл, и воинский дух.
На четвёртый день штурм не возобновился. Тохтамыш (не москвичи!) предлагает начать переговоры. Никогда ни один город на Руси не сдавался на милость ордынцев. Со времён битвы при Калке было известно их вероломство. Но в данном случае на первый план выступают нижегородские князья. Вот он – результат посольства Акхози! Дело в том, что князья Василий и Семен, родные братья Евдокии – жены московского князя Дмитрия Ивановича. Они клятвенно подтверждают, что Тохтамыш ищет встречи с Дмитрием и не знал, что его нет в Москве. Народ не разбирается в тонкостях феодальных интриг, но помнит «коломенскую чащу» – свадьбу великого князя и дочери князя нижегородского. В любом случае переговоры дают выигрыш времени, а оно работает на москвичей. За переговоры выступают и оставшиеся в Москве феодалы. Они слишком напуганы. Нет, не ордынцами – с ними они рассчитывают договориться – собственным народом. Не в первый и не в последний раз в истории человечества власть имущие предают собственный народ. Или вам примеры нужны?
Что бы ни говорил Бузина, а ворота отворяются не для татар, а для делегации, высланной городом для переговоров. Внезапно татары набрасываются на выходящее из ворот шествие. Первым погибает Остей, за ним – другие. Ордынцы врываются в ворота, карабкаются по лестницам на покинутые стены…
Водка-то тут причём?
Объяснение же победы в Великой Отечественной войне и проигрыша в Афганистане той же водкой настолько смехотворны, что не стоят ни малейшего внимания.
Так стоило ли задерживаться так долго именно на этой главе? Стоило. Хотя бы для того, чтобы показать, что Олесь Бузина, столь элегантно и тонко намекающий на свою осведомлённость и знакомство с первоисточниками, в данном случае воспользовался только одним, а именно отрывком из книги известного кулинара Похлебкина. Хотя последний и имел историческое образование, но же больше был кулинар. Не исследовал Олесь Бузина серьёзно этого вопроса.
А раз так, то где гарантии, что другие он исследовал не столь же поверхностно? Ну, хотя бы вопрос о…
О «рэкетирах из Центральной Рады»
Никакой «немецко-украинской идиллии», что бы ни говорил Бузина, не было. В 1918 году немцы вошли бы в Киев и без Центральной Рады, потому что Украину вместе с Белоруссией и Прибалтикой немцам отдали большевики по Брест-Литовскому мирному договору. Однако, коль скоро представители Центральной Рады влезли на переговоры в Бресте как «законное» украинское правительство, то немцы совершенно правильно рассудили, что ежели они войдут в Киев с «законной» Центральной Радой, то и рассматриваться местным населением будут уже не как оккупанты, а как военная поддержка.
Немцы не учли, а вернее не были в курсе того, что население и не считало Раду законным правительством и, соответственно, с нею не считалось. Последняя за военную защиту Германии обязалась выдать огромное количество продовольствия: миллион тонн хлеба, два миллиона тонн убойного скота, 400 миллионов штук яиц и прочее, а кроме продовольствия: 37 миллионов пудов железной руды и некое количество других полезных ископаемых.
Истощённая длительной войной с Антантой, Германия рассчитывала наконец-то накормить армию, хоть как-то поддержать своё хронически голодное население, и коль скоро развязаны руки на Востоке, перебросить сотни тысяч солдат на Запад для «последнего и решающего» броска на Париж.
Увы, Германия испытала жестокое разочарование. Очень быстро выяснилось, что Центральная Рада не имеет никакого авторитета, власти: за девять месяцев своего предыдущего бездарного правления она не сумела выработать хоть какой-то механизм, позволяющий ей выполнить условия заключенного с Германией договора. Оказалось, что выбивать продукты из населения немцам придётся самим. И немцы стали «выбивать». Шомполами, шрапнелью по деревням… Однако такие способы мало помогают против тех, кто бежал с разваливающихся фронтов Первой мировой. С винтовками, перепоясанными пулемётными лентами, обвешанными гранатами. В каждой деревне – пулемёт, в каждой десятой – пушка. Началось такое сопротивление, что немцы были вынуждены оставить в регионах, доставшихся им по Брестскому миру, 450 тысяч солдат, которые так пригодились бы им во Франции. Поддерживать серьёзные отношения с правительством, пусть даже «законным», которое не в состоянии выполнить условия договора, с точки зрения немцев – дело пустое. Местные деловые круги, как и всякие бизнесмены, естественно, предпочитают иметь дело с реальной силой и властью, каковыми являются отнюдь не Центральная Рада, а именно оккупационное командование.
Это отсутствие «патриотизма» настолько раздражает украинское правительство, что оно решается на террористический акт в целях запугивания представителей украинского бизнеса. Именно с этой целью было организовано похищение банкира Доброго. Собственно, с формальной точки зрения, даже не похищение, а арест и высылка за прогерманские настроения. И ордер, подписанный премьер-министром Голубовичем, что бы ни говорил Бузина, имелся. И никакого рэкета. Деньги присутствовали. Правда. Это была взятка, которую предложил банкир Добрый за то, чтобы его выслали не в захолустный городок, назначенный министрами Ткаченко и Жуковским, а в Харьков, что и было сделано. Там ему удалось дать знать о себе и он был освобождён немцами через несколько дней после разгона Центральной Рады.
Для чего автор «Тайной истории» взял именно этот эпизод, вывернув его наизнанку? Ведь история и сама по себе позорная. Даже без рэкета. Зачем так стараться? «Развенчать» захотелось? Ну, так взял бы, например, бой под Крутами, куда Центральная Рада бросила на убой 300 детей, заведомо обреченных; бросила, чтобы просуществовать несколько лишних дней… Так в апреле 1945 года Гитлер приказал затопить метро, в котором скрывались от уличных боёв десятки тысяч берлинцев, чтобы прожить несколько лишних часов… Или вспомнил бы, что Центральная Рада девять месяцев, как и положено, вынашивала, а затем рожала свой III Универсал, в котором, наконец-то, удосужилась вспомнить, что крестьянам нужна земля, а «бандитскому» (по словам Бузины) правительству большевиков для этого хватило нескольких минут. Да мало ли что…
Центральная Рада у мыслящего человека никаких симпатий вызывать не может. По-видимому, Олесь Бузина попался на газетных отчётах. Не стоило бы забывать, что германская цензура не только могла заставить не печатать неугодных материалов, но и заставить печатать то, что угодно. Впрочем, и немцы здесь переборщили. Им и так удалось на открытом судебном процессе над «похитителями» полностью дискредитировать Центральную Раду в глазах киевской интеллигенции.
О формулах в истории
Несчастная и проклятая наука – история. Проклятая, как Кассандра, потому что может научить многому, но ничему не учит. Несчастная, потому что каждый дурак, умеющий читать, уже считает себя разбирающимся в этой наисложнейшей науке. А чего там! Формул нет, буквы понятные. И невдомёк, что в истории тоже есть свои законы и даже формулы. Одна из них – «общая картина».
Возьмём, к примеру, историю Бузины с дезертирством Хмельницкого. По нему выходит, что сбежал Хмельницкий под Берестечком, «предусмотрительно спасая свою жизнь и свободу», ну, а как повод выдумал, что, мол, татар хотел вернуть, а они его похитили. Да вот (это Бузина) вышла «неувязочка». Что же они выкупа не потребовали? И при этом следует ссылка на шляхтича Освенцима и выстраивается целая виртуальная теория. Делается попытка воспроизвести мысли Хмельницкого, впрочем, снова ссылаясь на того же шляхтича Освенцима, что казаки отдали бы его полякам… Что же, бывали такие случаи, но не здесь.
В битве под Берестечком войско Хмельницкого насчитывало 200 тысяч человек вместе с татарами. Более 100 тысяч татар быть не могло, а это означает, что остальные 100… – казаки? Откуда? Помилуйте, господа, да ни с каким реестром и запорожцами столько бы не набралось. Запорожцев на Сечи более трёх тысяч никогда и не вмещалось, а реестр после Зборова был 40 тысяч, а предыдущий, если мне не изменяет память, – 15. Откуда же взялись 25 тысяч для послезборовского реестра? А остальные до 100 тысяч? А это был назвавшийся казаками… народ. Да-да. Тот самый народ – крестьяне и мещане – имя которого так стыдливо-снобистски избегает упоминать Олесь Бузина. Народ, который сражался со всей силой ненависти, которой просто не могло быть у «профессиональных» запорожцев, и уж он-то Хмельницкого не продал бы.
И не «дрогнули» татары, что бы ни говорил Бузина, а просто ушли по приказу хана, который, по-видимому, решил, что эта победа слишком уж усилит Хмельницкого. Он уже предал однажды гетмана сепаратным сговором после Зборова, предал и теперь. А когда гетман нагнал его, требуя объяснений, просто задержал его при себе до выяснения обстановки, то бишь полного поражения казаков. А что же касается выкупа, который хан почему-то должен был потребовать за Хмельницкого, то такая мысль могла прийти только тому, кто «меряет прошлое современным аршином» (это я возвращаю Олесю Бузине его собственную цитату), но не хану. Хмельницкий мог пригодиться. И как союзник, и как исправный поставщик ясыря; и к тому же Ислам-Гирей III был Хмельницкому кое-чем обязан. Ведь начало освободительной войны пришлось на то время, когда названый хан только-только взошёл на престол и борьбу со своими мурзами, которые не могли простить ему молодости и неопытности. Союз с казачеством укреплял его положение и как раз своего самого строптивого мурзу Тугай-бея Ислам-Гирей и послал к Хмельницкому на Жёлтые Воды. Так что, простите, никакой «неувязочки» нет, а есть неумение видеть «общую картину».
И с какой это стати сын Хмельницкого Тимофей рисуется нам каким-то блудливым подростком-недотёпой. Оказывается, только один Бузина в целом свете знает дату его рождения!
Удобный приём. Ну какой из читателей ни поленится заглянуть в справочную литературу? А вот если бы не поленился и же заглянул, то увидел бы следующее: «Хмельницкий Тимофей Богданович (умер в 1653)» или «(? — 1653)». То есть никто не знает, в каком году родился Тимофей Хмельницкий. Его отцу в год гибели Тимофея было 58 лет, а это значит, что последнему в год его гибели могло быть не только подростковых 14-16 лет, но и 18, и 28, и даже 38 лет.
И с чего это Бузина взял, что Османскую империю погубило «пьяное потомство Роксоланы»? Оттого, что сын Селим Пьяница? Увы, господа, но это был глобальный кризис империи, связанный и с притоком американского серебра, разрушившего финансовую систему Турции, и с бесконечными восстаниями, и с кризисом военнопленной системы и даже… с законотворческой деятельностью Сулеймана Великолепного, супруга Роксоланы. Бывают и такие парадоксы в истории.
А уж потуги выяснить, каким образом Роксолана приобрела такое огромное влияние на супруга, и выводы о сем деликатном предмете, выдают «не мужа, но мальчика». Да простит меня Александр Сергеевич за это перефразирование.
И сколько можно цепляться за жалкую «истинку», что без татар казаки были абсолютно бессильны? Бивали поляков и без татар. Данило Нечай самого Вишневецкого в Збараж загнал, а Иван Богун сорвал весьма неплохо продуманный поход шляхты зимой 1651 года. В феврале запорожская пехота не могла рыть окопы в промёрзшей земле, на что и рассчитывали полководцы Речи Посполитой. Тем не менее, богунцы, 12 дней сражаясь без всяких татар, в конце концов, отбросили войска Калиновского и Лянцкоронского. Кстати, тогда и гусар знаменитых бивали, когда в атаку шли не с саблями, а с чеканами, проламывающими в один удар панцири крылатой польской кавалерии.
И татар бивали. Особенно, когда в дело вступила Россия, и Богдан Хмельницкий, наконец-то, приказал Запорожской Сечи заняться своим главным делом: охраной южных границ от крымцев. Тогда свободные казачьи руки не жалели сабель, отбивая у ордынцев очередной ясырь и преследуя их до самого Перекопа.
Почему бы не упомянуть, что именно Россия сыграла решающую роль в этой войне, а не татары? Хотя, если уж претендуешь на написание «истории», то следовало бы не просто упомянуть, а и акцентировать эту простую истину, что именно Россия спасла малороссов от полного истребления, ибо война приобрела как раз такой характер. Так в же дело? Чувство патриотизма не позволило? По-видимому, так, ибо господин Бузина и новых национальных героев выискивает.
Одновременно с «развенчателем» быть и «патриотикам» угождать? «Седалища не хватит». Вот и получается дешёвая оперетка, как с Паскевичем.
О Ермолове и Паскевиче
Боже упаси умалять заслуги Паскевича перед Российской империей, но уж больно странно, что ради этого паркетного шаркуна обливается грязью Ермолов. Да неужели не понятно, что эта «чисто личная дружба» с будущим Николаем I, якобы «не сулившая перспектив», «дружба» с одной из неприятнейших фигур России и есть самое натуральное шарканье по паркету? Вот бы подружиться «чисто лично» с сыном Ющенко.
И что бы ни говорил Бузина, а Паскевич, главным образом, прославился подавлениями восстаний польского и венгерского. О последнем Олесь Бузина, разумеется, хотя и упоминает, но вместе с тем и стыдливо умалчивает.
Это был 1849 год. За год до этого революции прошли по многим странам Европы. Не миновала революция и империи Габсбургов – Австро-Венгрии. Габсбурги справились со всеми, кроме венгров. И вот тогда, согласно договорённостям венского конгресса, Николай I посылает в помощь своему венценосному коллеге Паскевича со 150-тысячной армией. Позорная страница нашей истории…
Что касается победы над Польшей, которая, по словам Бузины, имела «отдельные вооружённые силы. Причём не символические, реальные – из двух пехотных и двух кавалерийских дивизий».., то, прости Господи, но это что? «Реальные вооружённые силы»?! Это сколько человек?
В битве при Бородино русская армия имела семь пехотных корпусов, в каждый из которых входило не менее двух дивизий, плюс – ополчение, гвардию, отдельную гренадерскую дивизию, и шесть кавалерийских корпусов и две отдельные дивизии. И это – 120 тысяч. Считать умеем? Так сколько же солдат имели поляки в этих «реальных вооружённых силах»?
А чего стоит патетическое восклицание: «Ведь даже Хмельницкому не удалось взять Варшаву, а Паскевич взял!»? Но, позвольте, Хмельницкий и не пытался брать. Господин Бузина, вы же сами об этом писали. Противоречия не смущают? Впрочем, вопрос риторический: когда это такие мелочи, как противоречия, смущали демагогов?
Ну, и последний перл данной темы – это заявление о том, что Ермолов вошёл в историю завистником.
Да не завидовал, а презирал он Паскевича. Не водил Ермолов дружб с отпрысками царского семейства. Дурным тоном это было среди настоящих генералов. Дружил Ермолов с Денисом Давыдовым, которого Паскевич в угоду своим «дружбам» будет травить; с декабристами якшался, чем Паскевич себя, конечно, не «запятнал». И о генералах-шаркунах отзывался: «Мундир зелёный, а глядишь, на подкладке голубая заплата». Имеется ввиду сотрудничество с ведомством Бенкендорфа – царской охранкой или тайной полицией политического сыска, если так понятнее. А конкретно о Паскевиче отчеканил как-то: «Говорит со знаками запинания, а пишет без оных».
Когда Денис Давыдов, лишённый за вольнодумие генеральского звания и посланный в отставку, не в силах был выдержать бездеятельности и подал прошение на высочайшее имя о возвращении его в армию, то, разумеется, был послан в Чечню. Перед своим отъездом, наблюдая на балу за танцующими генералами, в числе коих был и Паскевич, от души набросал:
Мы все несём едино бремя,
Но жребий наш иной.
Вы назначены на племя,
Я же послан на убой.
Что касается войны с персами, то Ермолов встретил первым. Со своим в пять раз уменьшенным (из соображений государственной безопасности, о это, будет ясно ниже) корпусом, он, тем не менее, нанёс персам ряд ощутимых ударов и отбросил их. Он дал возможность и время подойти основным силам русской армии с Паскевичем во главе, которому, согласно субординации, вынужден был уступить командование…
А знаете ли вы, господа, что это за эпиграмма?
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что станет полным наконец.
Это написал молодой А.С. Пушкин в адрес графа Воронцова, обозлившись на него, по-видимому, из ревности к его супруге, за которой безуспешно пытался ухаживать. Но даже гению Пушкина не удалось ввести графа в историю таковым. Последний вошёл в историю как человек, произнесший замечательные слова: «Те, кто имеют деньги и власть, должны жить так, чтобы все остальные им это простили», и неуклонно следующий этому принципу.
А Бузина не гений, и ему тем более не суметь ввести Ермолова в историю как заблагорассудится.
Алексей Петрович Ермолов вошёл в историю как истинный боевой генерал, прославленный в стихах многими современными поэтами; как волевой, неукротимый, не признающий штабных авторитетов человек, которого А.С. Грибоедов назвал «сфинксом новейших времён». Суворовский выученик, за 25 лет до Паскевича бравший Варшаву, он в чине капитана был пожалован командующим орденом Георгия 4-й степени. Прошёл в наполеоновских войнах и Кремс, и Аустерлиц, и Прейсиш-Эйлау, и Фридланд. Увы, но только специалистам по-настоящему ведомо, что это был за кошмар.
Не буду распространяться далее о военной биографии Ермолова, но напомню о совете министров, который собрался по поводу решения его судьбы после декабрьского восстания 1825 года на Сенатской площади. Ермолов был тогда генерал-губернатором Кавказа, но о его связях с декабристами знали все. Уникальный случай! Его не осмелились арестовать. В случае попытки ареста, учитывая его популярность в армии, вполне мог произойти поход северо-кавказского, мощного тогда, корпуса на Санкт-Петербург. Второй раз подобное произойдёт после Великой Отечественной войны с маршалом Георгием Константиновичем Жуковым, которого после всех подготовительных сталинско-бериевских мероприятий также не осмелились арестовать.
Простите, но фабриковать национальных героев – дело не только неблагодарное, но и ненужное. В самом деле, зачем? Для воспитания «патриотизма»? Какого? Который есть последнее прибежище негодяев? Так этот патриотизм будет таким же сфабриковано-искусственным, как и ваши национальные герои. Право жаль. Ведь Бузина решился нанести удар именно по этому националистическому веянию создавать героев из заведомых подонков, и тут же сам…
«Брэд оф сивый кэбл»
Глава «Тайной истории» под названием «Володыевские без прикрас» – это уже просто ребячество. Тут уж автор проявляет себя во всей красе «серьёзного исследователя», то есть и в самом деле «без прикрас».
«Если, например, посмотреть «Огнём и мечом», – пишет Бузина, – то может сложиться впечатление, что запорожцы пьяные забулдыги, побеждающие исключительно благодаря счастливому стечению обстоятельств. Пошёл дождь, и атака польских крылатых гусар увязла в грязи – и вот вам выигранные Хмельницким Жёлтые Воды».
«На самом деле, – пишет он далее, – поляки пили не меньше казаков». Ах, так казаки же пили? Что касается пьянства поляков, то оно также прекрасно было показано. Вспомните эпизод перед Пилявцами.
И тут же, не смущаясь, заявляет, что битву под Корсунем казаки выиграли из-за пьянства шляхты. Простите, а вовремя пьяный противник – это что, не счастливое ли обстоятельство? Тогда как пример с Жёлтыми Водами – это талантливое использование данного счастливого стечения обстоятельств. К тому же во втором случае несколько странно ссылаться на записки шляхтича из окружения Вишневецкого как на неопровержимое свидетельство и при этом и восклицать: «кажется», мол, «фельетоном, а на самом деле – документ!» Господа, да любой фельетон, с точки зрения историка, – документ. Только вот в данном случае этот документ – самооправдание – это раз, и клевета на давних соперников Вишневецкого в угоду хозяину – это два. Уж в такой простой вещи мог бы и школьник разобраться. Это во-первых.
А во-вторых, сравнивать реального казачьего полковника Ивана Богуна с выдуманным Юрко (повторяю, Юрко) – это воистину впадать в детство и изучать историю Франции по Александру Дюма. Иван Богун и Юрко Богун – это абсолютно разные люди.
И вообще, неужели ярчайший образ Богуна, блестяще воплощённый Александром Домогаровым, не заслуживает иных эпитетов, кроме как «п-страдалец» или «как полупомешанный показан в фильме Богун. Он хлещет водку (и правда, подозрительно! примечание), играет на бандуре (да это же явное сумасшествие! примечание) и дикими глазами («дикими» – это на совести Бузины. Я бы сказал, влюблёнными) смотрит на польскую панянку – так, словно вообще баб не видел».
Вообще-то будь Юрко Богун обыкновенный «п-страдалец» (простите, но это не я, а Бузина), то у него были все возможности свои «п-страдания» облегчить, чего он, однако, не сделал. Или как раз именно это и означает его полное сумасшествие?
Интересно, слышал ли автор «Тайной истории» о том, что в жизни существует любовь, страсть, обожание, преклонение, ревность? Особенно любовь? Ну неужели не слышал?
Подозрения и ранее возникают, особенно, когда следишь за умозаключениями Олеся Бузины по поводу причин влияния Роксоланы на турецкого венценосного супруга. Как мужчине, хочется ошибиться, но поневоле приходишь к выводу, что эти чувства знакомы или ведомы не всем. А между тем историку (серьёзному историку, хотелось бы подчеркнуть) такие явления не следовало бы сбрасывать со счетов. Это же не водка. Это гораздо серьёзнее.
Помните у Дрюона о королеве Изабелле и лорде Мортимере: «Самая великая, самая гибельная любовь этого века, начавшаяся на глазах всей Европы как рыцарский подвиг и взбаламутившая потом не только королевские дворы всей Европы, но и папский престол, – эта страсть, фрахтовавшая флоты, снаряжавшая войска, завершилась тиранической и кровавой властью, а окончилась она под секирами при чахлом свете чадящего факела». Вот, как надо писать о любви, а не «п-страдалец», «словно вообще баб никогда не видел»… Баб!
А далее в этой главе следует просто шедевр о пане Володыевском, которого, как оказалось на самом деле (великое открытие Олеся Бузины!), звали не Михаил, а Ежи. Вот тебе, лживый режисёр Гоффман, от нашего патриота Бузины, у которого в Киеве дядька! И тебе, Сенкевич, заодно.
Ну, тогда, в третьих. Процитируем из другого фильма Гоффмана «Потоп», где пан Володыевский говорит о себе пану Кмитицу: «Моё полное имя – Ежи-Михаил, но святой Ежи только змея зарубил, а святой Михаил целым воинством командовал. Вот я его взял себе покровителем». Ясно?
в 70-е годы литературоведы, занимающиеся исследованием литературных прототипов, писали, что пан Володыевский – абсолютно выдуманная Сенкевичем фигура. Ну мало ли кто жил под такой фамилией? Комментарии излишни. Добавим только, что «Огнём и мечом» – великий фильм. Великий в съёмке, музыке, в образах, актёрской игре, реалистичности показанного.
Много, ох много развелось этаких доморощенных ниспровергателей. Все на скрижали попасть хотят, «кровопролитиев» жаждут. Салтыкова-Щедрина на них нет.
Ниспровергатели
Можно сделать целую подборку околонаучной литературы, ознакомившись с которой, читатель будет свято уверен, что на самом деле Юрий Гагарин не летал в космос, монголо-татарского ига не было, хан Батый – это просто псевдоним Александра Невского, а Чингиз-ханом был его отец Ярослав Всеволодович; что Вторую мировую войну собирался развязать Советский Союз, а Гитлер просто опередил в целях самообороны на пару недель; что никаких концлагерей не было, гитлеровцы и не думали их создавать, а построили их американцы на оккупированной территории уже после войны, чтобы опорочить в глазах немцев доброе имя фюрера; что никакой истории Древнего мира не было: ни Египта, ни Эллады, ни Вавилона, ни Рима, ни Перикла, ни Гомера, ни Навуходоносора, ни Тутмоса, ни Ганнибала, ни Цезаря, ни Антония, ни Клеопатры, ни Александра Македонского, ни Платона, ни Пифагора, ни Сократа, ни Аристотеля, а всё это сочинили в своих монастырях средневековые монахи; что вовсе не Дантес стрелял в Пушкина на дуэли, а его же секундант Данзас; что гопак – не танец, а замаскированный под оный вид боевых единоборств; что галлы – это галичане; что украинцы – «це iнопланетний культурологiчний десант», изобрели колесо, плуг, земледелие и распространили свои знания не только на всю Европу, но и на Египет, Междуречье, Индию и Китай; что Наполеон напал на Россию именно с целью отобрать у неё Украину; что Шолохов спас мир от Третьей мировой войны; что, наконец, верный друг Шерлока Холмса, доктор Ватсон, на самом деле был женщиной.
Думаете, я шучу или заболел? Нет, я здоров и менее всего в данный момент склонен шутить. Все эти перлы давно опубликованы. И немало к ним приложили руку упомянутые ранее Бу и Бу – Бушков и Буровский.
А вот как третий Бу, великолепный тайный историк Бузина, мимоходом решает проблемы, перефразируя Булгакова, «космического масштаба с космической же глупостью».
Вот господин Бузина пишет о денежной системе Древней Руси (это в главе о Буратино) и так мимоходом бросает: «Погром ростовщиков в Киеве 1113 года – красноречивая метка этого самого безмонетного периода, закончившегося позорной сдачей страны татаро-монголам. Разорённый народ не хотел защищаться, а дружины князей больше годились для полицейских функций, чем для отпора высокоорганизованной армии Батыя»…
Великолепно! Нет, ну в самом деле! Одна фразочка, и все представления исторической науки о нашествии Батыя, причинах поражения Руси и даже о состоянии военного дела опрокинуты, ниспровергнуты, закопаны, забросаны и утоптаны! Прекрасно! Убедительно! Логично! Разорённый народ. Защищаться не хочет. Только вот одно «но».
Даже как-то стыдно напоминать, что не было тогда единой Руси, и каждое княжество сопротивлялось самостоятельно, так что в такой ситуации шансов выстоять у Руси не было. Но! Никакой, что бы там ни говорил Бузина, «позорной сдачи страны» не было.
Народ не хотел защищаться? Вспомните гордый ответ рязанцев, первыми принявших на себя удар этого нашествия: «Когда нас всех не будет, тогда всё будет ваше». К этому часу дружина князя рязанского, встретившая монголов в открытом поле, уже приняла свой последний бой и, иссеченная кривыми мечами Субедэя, спала смертным сном вместе с князем своим на заснеженном поле, достойно исполнив свой долг или, по словам Бузины, «полицейские функции».
Не только русские, но и арабские, и китайские летописи отмечают: ни один русский город не сдался на милость победителя, как сдавались деду Батыя Чингиз-хану Бухара и Самарканд в Хорезме, а также китайские, иранские и другие города. Все русские города оказывали самое отчаянное сопротивление. Это так «народ не хотел защищаться». Не только русские и советские историки, но и западноевропейские отмечали спасительную для Европы роль, которую сыграла Русь, своим сопротивлением во многом обескровив полчища Бату-хана. Даже в ХХ веке археологи будут находить города, которые так и не возродились после монгольского нашествия. И об этом народе так легко, презрительно. Да что там церемониться, то ли дело Паскевич!
В жизни любого народа есть и славные, и позорные страницы. Величественная трагедия нашего народа заслуживает большего уважения, чем походя брошенная снобистская фразочка о «позорной сдаче». Жаль, что «сдачи» кое-кому эти покоящиеся дать уже не могут.
Об ерничестве
Вызывает неприятие также язык, которым написана большая часть так называемой «Тайной истории». Когда-то один недоумок позволил себе наглость (вполне конъюнктурную для конца Перестройки) написать о Ленине: «… этот пошловато-фехтующий стилёк, всем нам хорошо знакомый по синему пятидесятитомнику». Владимир Ильич иной раз действительно позволял себе некоторую резкость, но «пошловато-фехтующий стилёк» принадлежит не ему, а именно автору приведенной фразы. А что же касается «штиля изячной словесности» Бузины, то…
Знаете, что бы я сделал на месте Тягнибока, Зварича, Луценко, Шухевича, Томенко и прочих? Собрал бы кучу цитат, самых ернических, и опубликовал бы отдельным изданием.
«Ярослав Мудрый разбил бородатых любителей совокупляться на природе прямо у стен своей столицы»; «… он начинает истреблять меньших братьев, открыв счёт с Бориса и Глеба – таких себе дурноватых пацанов-недотеп»; «распорядился и хлопцы, высунув от старания языки, взялись выполнять госзаказ» (это о монахах переписчиках – советую почитать Умберто Эко «Имя розы»); «со школьных лет мы запомнили рассказ о татарских людоловах, охотившихся по всей Украине за зазевавшимся мужичьём»; «как ей это удалось? Этой маленькой неприметной сучке, ничуть не похожей на буйнотелую Ольгу Сумскую из многосерийного фильма!» («буйнотелую»? Занятно).
Опубликовать, а потом вопросить: «Любi друзi, та невже ви не розумiєте, для кого зроблена ця книжулька? Так отож для цих бандюкiв – донецького бидла». И будут правы.
Заключение
Есть отличные главы. О Триполье, о Грушевском, о концлагерях для «неправильных галичан». Есть хорошие отрывки и в других главах, но вот после остального получается, что всё нуждается в тщательной проверке, поскольку доверия-то нет. Увы, но Книга не получилась.
